ПИСЬМО С. С. ПЕРУАНСКОГО: "СВОБОДУ ЮРИЮ ДЮБЕНКУ"!

(Реплика по поводу писем М. Немцева и И. Кондрашина)

Уважаемые коллеги!

Философ, если он философ, любое явление рассматривает в рамках диалектики единичное — особенное — всеобщее. Если  М. Немцев и И. Кондрашин разослали свои письма многим адресатам, значит, они имеют целью решить некую общую проблему, а не просто одернуть Ю. Дюбенка. Письмо  М. Немцева по началу обещает именно такой подход («я постоянно думаю о том, что такое философия, и как она может существовать»). Мы ждем, что будут даны общие положения: философия — это то-то, философ — это тот-то, а затем будет осуществлено подведение под эти понятия размышлений Ю. Дюбенка с последующим выводом: это-де не философия, а их автор — не философ. Вместо этого мы читаем голословные утверждения, что Ю. Дюбенок не различает «мировоззрение и профессиональную работу с философскими проблемами. (Тогда уж надо было сказать: не различает работу над мировоззрением и работу с философскими проблемами). Понятие»свободный философ подменятся понятием «непрофессиональный философ. А между тем профессиональные философы могут быть свободными и несвободными. Кто-то может позволить себе критику авторитетного философа, а кто-то — нет. Первый свободен, второй — нет. Совсем уж удивительно звучат упреки в том, что Ю. Дюбенок затрагивает темы,»которые уже тысячи лет обсуждаются. Они будут обсуждаться всегда. И пусть эти темы обсуждал еще сам Порфирий, но философия (судя по философии Платона, Канта, Гегеля и др.) — это логика миропонимания. По мере того, как с накоплением научных данных изменяется миропонимание, изменяется и его логика. И нам, вооруженным знанием огромного опыта человечества, о котором Порфирий понятия не имел, несравненно проще делать различные выводы в части логики миропонимания, даже близко не обладая гениальностью Порфирия.
Далее  М. Немцев делает еще одну подмену понятий: теперь понятие «философ» подменяется понятием «профессиональный философ»: «если вы занимаетесь «мудростью», «самопознанием» и т.д. — это одно; если же Вы себя называете «философом», да еще приезжаете на Конгресс — это уже другое, тут речь идет о профессионализме. Но, согласно этимологии слова «философия» , философ — это просто любитель мудрости, не обязательно профессиональной. Другое дело, что снобизм профессионалов не хочет мириться с таким широким толкованием этого понятия.»Отсутствуют четкие критерии профессиональности как компетентности. Только поэтому Вы и «сходите за своего. Иначе публика бы просто смеялась . Здесь  М. Немцев наконец-то обозначил ту общую проблему, в русле которой надо рассматривать частный случай (деяния Ю. Дюбенка): это проблема соотношения профессионализма и дилетантизма в философии. Мало сформулировать критерии. Надо еще научить пользоваться ими. И если Ю. Дюбенок»сходит за своего на философском конгрессе (!), это означает одно из двух: либо его рассуждения достаточно профессиональны, либо «публика» недостаточно профессиональна. А это показывает, что проблема соотношения дилетантизма и профессионализма заслуживает самостоятельного серьезного рассмотрения. Она очень непроста, и это я проиллюстрирую в приложении на примерах из своей практики. Итак, М. Немцев лишь наметил проблему, рассмотрение которой сделало бы его письмо интересным не только для Ю. Дюбенка, но даже не приступил к ее решению. В письме И. Кондрашина целый букет подмен понятий (создается впечатление, что это профессиональная болезнь профессиональных философов). Сначала он подменяет понятие «свобода» понятием «произвол», в результате чего приходит к выводу, что ««свободного» же философа можно сравнить только с шизофреником. А между тем со времен Гегеля уже надо бы различать свободу и произвол. (Кстати, если не ошибаюсь, положение»свобода — это познанная необходимость сформулировано Спинозой, а не Кантом). Затем  И. Кондрашин подменяет понятие «философ» понятием «великий философ», утверждая, что попытка назваться философом — «это попытка поставить себя в один ряд с Конфуцием, Платоном, Аристотелем, Спинозой…. Но в таком случае философские конгрессы вообще нельзя называть философскими: не больно Конфуции да Спинозы на них съезжаются. Мораль: снобизм профессионализма — это не лучший ответ на самоуверенность дилетантизма, и уж во всяком случае, это нефилософский ответ.

P.S. К сожалению, Ю. Дюбенок все испортил, опустившись до нефилософских доказательств того, что он не верблюд.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Это приложение можно не читать, поскольку все, что я хотел сказать по поводу писем М. Немцева и И. Кондрашина, уже сказано выше. Здесь я хочу лишь иллюстрировать сложность проблемы соотношения дилетантизма и профессионализма двумя примерами. Читать это тем более не обязательно, что примеры взяты из моего личного опыта. Получилось так, что, будучи ассистентом кафедры астрономии Казанского госуниверситета, я, как ни удивительно, проходил стажировки на факультете психологии МГУ. На одной из них я познакомился с очень умной и остроумной женщиной П., кандидатом психологических наук. Я поведал ей, что пришел к дефиниции понятия «мотив деятельности, более удачной, чем у самого академика Леонтьева. (Поскольку проблема структуры деятельности не только психологическая, но и философская, поясню существо вопроса. Мотив — это то, что побуждает к деятельности. Многие психологи считали, что мотив — это приятные ощущения, которые мы испытываем, удовлетворив потребность. Но академик Леонтьев привел убедительное возражение: если в определенные точки мозга вживить электроды, то, возбуждая эти точки, можно вызывать те же самые приятные ощущения, но согласимся ли мы на такую мотивацию? Отсюда он сделал вывод, что мотив деятельности — это предмет потребности, с помощью которого мы удовлетворяем потребность). В ответ на мое самоуверенное заявление П. сказала, что это в точности как»принцип дурака в радиотехнике. Есть, якобы, такой прием: когда логика специалистов не срабатывает, и они не могут найти неисправность в радиотехническом устройстве, они зовут полного профана и спрашивают, где, по его мнению, может быть неисправность. «Дурак начинает высказывать разные предположения. Специалисты проверяют их и с нескольких попыток находят неисправность. Вы думаете, я обиделся? Нет, я хохотал так, как редко удается посмеяться. В самом деле: дефиницию мотива предлагает кто? Ассистент! Кафедры психологии? Ну, педагогики на худой конец? Астрономии!! Он из МГУ? Из ЛГУ хотя бы? Из КГУ!!! Ну, не смешно ли? Как тут ни вспомнить»принцип дурака. Но! Откуда было знать П., что я в течение длительного времени не пропускал ни одной статьи или книги, в которых встречалось слово «мотив. Я засыпал с мыслями об этой удивительной загадке, и просыпался с ними же. В самом деле, удивительно! Мы выполняем десятки деятельностей, удовлетворяя свои потребности. Иногда нас побуждает к деятельности пища, иногда — слава, иногда — любимая работа и т.д. А вот дать общую дефиницию побудителей-мотивов не удается, хоть тресни. Перебрав деятельности, в которых мотивы очевидны, я стал задумываться о мотивах менее очевидных. Ясно, что при утолении голода предмет потребности (т.е., по Леонтьеву, мотив) — пища, а что является предметом потребности, когда мы, извините, освобождаемся от остатков пищеварения? (Вот головоломка, достойная войти в набор головоломок Ю. Дюбенка). И если астроном по профессии перелопачивает массу литературы по мотивации, если он многие дни и месяцы проводит за ее осмыслением, с какого момента он перестает быть дилетантом и становится профессионалом: нет, не в психологии, конечно, а только вот в этой узкой области (в проблеме мотивации)? Я разгадал загадку мотива. Но прежде чем сообщить вам разгадку, расскажу, как я хохотал по этому поводу еще раз. Психолог-профессионал, вернувшийся с зарубежной стажировки и написавший там книгу по мотивации, читал лекцию. После лекции его обступили профессионалы с массой вопросов. Под конец и я спросил, а как он понимает, что такое мотив? Снисходительно посмотрев на человека, задавшего такой школьный вопрос, лектор сказал, что мотив он понимает так же, как и все. — А как понимают все? — Мотив — это то, что побуждает к деятельности. — Нет, не унимался я,»побуждение — это всего лишь перевод на русский язык слова «мотив». А, как сформулировать, что именно нас побуждает к деятельности? Последовали долгие объяснения с рисованием схем и графиков. Тогда я взмолился: извините, я по образованию физматовец. Мы так не можем. Мы привыкли к строгим формулировкам. Вы мне скажите в немногих словах: что такое мотив? — Дефиницию что ли? — разозлился лектор? — Да. — Не знаю! Нет у меня дефиниции мотива. — Ну, вот так бы сразу и сказали, и мы не потеряли бы столько времени. Когда я шел с лекции, меня, не знаю почему, душил хохот. Я рассказал эту историю П. Она не смеялась и не поинтересовалась, как же я понимаю, что такое мотив? Но однажды она все же сделала это, и я объяснил: мотив — это действие потребления предмета потребности, которое удовлетворяет потребность. Это заключительное кульминационное действие, ради которого предпринималась вся деятельность. Оно окрашено приятными ощущениями, поэтому не противоречит позиции оппонентов академика Леонтьева. Оно включает в себя предмет потребности, поэтому не противоречит позиции Леонтьева. Действие-мотив синтезирует эти моменты, но сверх того оно включает в структуру мотива операции потребления (мы часто говорим: важен не результат, а процесс). Когда я спросил мнение П. о моей трактовке мотива, она уже не вспоминала о «принципе дурака, а коротко сказала: мне нравится. Случилось невероятное! Профессионалу-психологу высшего класса из МГУ трактовка ассистента кафедры астрономии КГУ понравилась больше, чем трактовка знаменитого академика-психолога. Так как же провести границу между дилетантизмом и профессионализмом? Второй пример сложности этой проблемы. В свое время мне удалось изобрести прибор, который решал две важнейших проблемы наземной астрометрии (науки об определении координат звезд и планет). На этом основании я полагал, что уж в астрометрии-то я точно профессионал. Но вот один известный астрометрист в Киевской обсерватории сказал с некоторой завистью:»Вам повезло, что вы не истинный астрометрист. Вы применили уровень там, где ни один истинный астрометрист его никогда бы не применил. Вышло так, что и в астрометрии я дилетант. С тех пор я решил, что я профессиональный дилетант. И я не взялся бы за проведение границы между профессионализмом и дилетантизмом. Видимо, проблема решается так: в отдельных вопросах дилетант может подняться до уровня профессионалов, а профессионал — быть дилетантом. Поэтому надо договариваться о содержании понятий «дилетант и»профессионал.

С уважением С. Перуанский

Дорогой Юрий Леонидович! Что-то у меня не ладится с почтой. Во-первых, я не сумел послать письмо всем адресатам. Во-вторых, отправленное письмо почему-то не имеет конца. Посылаю повторно. Жму Вашу руку. СС.

2. 09. 2005 г.